Напишу-ка я рассказ. Буду блин как Толкиен знаменит. Только тему бы найти мне нестандартную. Пишут тут про эльфов, магов, привидений. Напишу-ка я про землепашца. Все смешней бедняге будет жить на свете. Должен быть тут монстр. Страшный… Снова страшный? Нет уж. Будет он как лошадь смирный и глухой как три подвала. Что осталось? Гм… Принцесса. Красотою и богатством знаменита на полцарства. Да, но пишут про принцесс кому не лень же. Мне блин лень и посему принцессы как бы и не будет вовсе. Будет тут крестьянина жена. Страшная как смертный грех и сложена как Жрак, с «рожею лица» его же. Бедный фермер уже плачет. Жинка радостно хохочет, громыхая поварешкой. Так, чего еще осталось? Много битв, любви, страданий? Ничего, уже читали. Тут читатель сам домыслит – кто кого любил и страдал потом с чего вдруг. Что же мне осталось? Взмах руки – что-то криво идут строчки. Ну да ладно – нестандарт, чего уж думать.     Жил был фермер. Добрый, дочь была от преждевременно скончавшейся жены. Стоп, ну что за повторенья? Снова Золушка? Увольте. Фермер злобный был и мрачный. Свою жинку отравивший – мол готовила та плохо, взял себе жену другую. Правда, там в довесок прилагался мелкий отпрыск женского же рода, но где двое, там и стадо. Жизнь у них пошла на славу – никакого послабленья эта баба мужу не давала. У того уж не хватает кошек, дабы яд они искали в супе дочками сваренном. Дамы кушают отдельно. А чуть что – кастрюлей море, зазеваешься и все – звон три дня стоит в башке и звезда вокруг летает, улыбаясь дюже нагло. Злобный фермер думу точит – как же с бабами так сладить, чтобы люди не сказали – мол еще одну прикончил. Тоньше нужно – мысль проснулась. Чтоб не я, а кто-то левый, а потом его и грохнуть! И устроить хай вселенский – блин, житья совсем не стало. Твари лазают по саду – и куда охрана смотрит?! Хитрой думой вдохновленный, фермер ищет объявленье – где «сожру жену с дочуркой, за умеренную плату». Дни идут, и котелок уж зеленеет от дочуркиного яду, а объявы все не видно. Ладно, - мыслит фермер, - сам найду я того гада и скажу, мол – ведь должны же мужики друг другу помогать, да? Ты сожри мою жену, а я тебе отдам еще и дочек. Задолбали, право слово. /тихо так, чтоб гад не слышал/. А потом достану меч я, что от дедушки остался и прибью того зверюгу радостно крича от горя. Хитро ухмыляясь, фермер выплеснул еду в колодец – может так достану женщин, - мысль мелькнула и пропала, - тех давно уж яд не берет. Плюнув в угол, наш отец семейства враз собрался на прогулку. Оглянувшись – может видно где пещеру – ведь, как всем давно известно, гады все живут в пещерах – фермер не увидел nothing. Огорченный сел под дерево и крикнул – ну блин, есть тут где-нибудь змееныш? Или гад другой крылатый, чтоб сожрал моих жену и дочек. Сколько ж можно так метаться, - горький крик ушел за речку, что текла неподалеку. – Что хотел, тебя не слышу, - дерево ему сказало. Деревом оно казалось только, а на самом же на деле было хитрым старым монстром, людоедом дюже знатным. Фермер сразу догадался, что не просто это глюки – ведь не ел же он ту пищу, что ему готовят дочки, а еще откуда глюкам взяться? Повернулся он и молвит – мол, жизнь совсем худая, сил уж нет сопротивляться. Просьба – тут неподалеку есть домишко невысокий. Там живут три стервы, что моими кличутся родными. Таки вот – с ними жить мне до того задурно, что готов отдать что можно лишь бы съел их кто-нибудь позлее. – Съесть, - махнуло дерево ветвями, - это можно, это нам легко, а кого – скажи погромче. Я с годами слышать стал не очень. – Так трех девок в том сарае, что моим зовется домом, - заорал тут бравый фермер. Что стоит совсем тут рядом. – Стоит тут рядом, - дерево открыло глазки, - ну-с, посмотрим, что тут рядом есть. Вижу – вот стоит тут рядом, вот его и есть мне нужно, да? – Да! – вскричал тут в гневе фермер, - ведь про тупоумных монстров не найдете в книгах сказок! Все они умны и хИтры, а ему попалось нечто, что с мозгами не дружило. – Их и ешь, кого тут есть еще? Не меня же? – Почему же не тебя, - тихо дерево сказало, - ты же ближе, вот и славно. – Ветви фермера схватили и засунули в дуплище, что уроду вместо рта его вменялось. Краткий вопль и все затихло.     Грустная блин получилась сказка. Светит солнышко вдали. Облака все также реют. Дочки фермера с мамашей по привычке травят кошек, думая о смысле жизни. А мораль пусть Жженый ищет.